Произведения:
Илья Олейников, Юрий Стоянов. Книга "До встречи в «Городке»" (1997, 194 стр.) (pdf 11,6 mb) – июнь 2022
(издание любезно предоставил Сергей Работягов (Сиэтл, США);
(OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США))
Мои рассказы адресованы всем, кому интересно, как я жил до основания «Городка». Для того, чтобы узнать, как жил до этого Стоянов, надо просто перевернуть книгу.
Илья Олейников
Мои рассказы адресованы всем, кому интересно, как я жил до основания «Городка». Для того, чтобы узнать, как жил до этого Олейников, надо просто перевернуть книгу.
Юрий Стоянов
Фрагменты из книги:
"Через некоторое время, оправившись от Софочки, я познакомился с Валей Гусер. Фамилия полностью соответствовала её внешности. После Софочки Валя казалась мне совершенно беззащитной. Она была романтически настроенной девушкой и обожала туристские походы и всё, что с ними связано: костры, песни под гитару, немытые котелки и прочие походные прелести. В первую туристскую ночь, сидя на муравьином гнезде, я поцеловал Валю.
– Остальное – в спальном мешке! – строго предупредила Валя.
– Почему в мешке?
– Потому что! – отрезала она.
В ту же ночь под волчий вой и завистливое уханье сов я, путаясь в лямках спального мешка и Валькиного нижнего белья, стал мужчиной.
Ранним утром, выцарапавшись из мешка и сладко потягиваясь, Валя сказала:
– Я так счастлива! Я себя чувствую, как сказочная птица Пенис, восставшая из пепла."
Илья Олейников
* * *
"Моя бедная родная мама... Как-то приехала она к нам в гости. К тому времени мы уже давно жили в Ленинграде. Нам захотелось удивить её, и мы повезли маму в Петродворец. Фонтаны, каскады, статуи, бронза, Монплезир – что там говорить: цари знали, что такое дача.
– Ну как, мама? Нравится? – спросил я её слегка покровительственно, словно всю эту роскошь сотворил только что лично.
– Сыночка, – тревожно сказала мать, – где здесь туалет?
– Да погоди ты, мама. Какой туалет? Ты посмотри, куда мы тебя привезли. Ты этого нигде больше не увидишь.
– Где туалет, сыночка? – чуть нервозней спросила мама, и я понял, что она находится в критическом состоянии.
С большим трудом в самом конце огромного парка мы наконец нашли полуразвороченное, обтрёпанное каменное строение, которое источало весьма неприятный для благородного носа запах. Да и весь близлежащий ландшафт выглядел не лучше. Это были парковые уборные. Цари их явно не посещали, но мама влетела туда истребителем. Зато выпорхнула оттуда легкокрылой бабочкой. Осмотрелась вокруг и сказала:
– Боже, какая здесь красота!"
Илья Олейников
* * *
"Мы с Юрой тихо ненавидели режиссёра, и эта тихая ненависть стала первым кирпичиком нашей дружбы. Как-то, коротая время в межсъёмочном пространстве, я притащил сумку. Не буду томить тебя, любезный мой читатель. В сумке не было книг. Отнюдь. Там была водка. В это же время из-за кустов величаво выплыл Стоянов с точно такой же сумкой. Доносившееся из её недр мелодичное позвякивание приятно будоражило воображение.
– Юра, – сказал я, – зачем эти подарки? Сегодня мой день рождения, а следовательно, пою тебя я.
– Как? – изумился Стоянов. – И у меня сегодня день рождения. Я потому столько водки и взял.
Теперь мы оба изумились. Не сговариваясь, мы вытащили паспорта. Я отдал ему свой, а он мне – свой. Каждый из нас долго и критически изучал паспорт товарища. Сомнений не было. Мы родились в один день и один месяц. Правда, с разницей в десять лет. Но это уже было несущественно."
Илья Олейников
* * *
"Я очень плохо рисую. В сегодняшней своей работе особенно остро ощущаю это неумение. А ведь мог научиться, мог. Я был в третьем классе, когда у меня отбили всякую охоту к рисованию.
– Дети, послушайте тему домашнего задания, – говорит наша учительница Олимпиада Николаевна. – Тема такая: «Рабочее место моего папы» [папа – гинеколог]. Рисунки сдадите завтра. Я разрешаю, чтобы ваши папы вам помогли.
Я решил обойтись без отцовской помощи. Пришёл домой, достал с полки толстый, богато иллюстрированный том, изданный на иностранном языке и нашёл фотографию, где было запечатлено нечто, напоминающее мне рабочее место моего папы.
Я не раз бывал у него на работе и имел представление о том, как выглядит это самое рабочее место. На кухне я нашёл папиросную бумагу,
которую бабушка обычно кладёт на противень и смазывает жирными гусиными перьями, чтобы испечь банницу. Эту прозрачную бумагу я положил на фотографию и аккуратненько прорисовал её карандашом. Получилось – один к одному. Чёрно-белую заготовку я произвольно раскрасил цветными карандашами и внизу подписал чернилами: «Рабочее место моего папы – Стоянова Николая Георгиевича». Я был уверен, что пятёрка за домашнее задание у меня в кармане.
А назавтра был большой скандал. Олимпиада Николаевна не стала вызывать моего отца, ограничилась матерью, которая работала в моей же школе. Я стоял за дверью директорского кабинета и слышал, как наш директор Владимир Георгиевич Демидов всё время повторял: «Конечно, это ужасно», – и начинал хохотать.
Помню и слова моей мамы, прогрессивного педагога, проходившего практику у самого Сухомлинского:
– Плохо не то, что он это нарисовал, а плохо то, что он это срисовал. Значит, нет ни памяти, ни фантазии.
– Понимаешь, Женя, – обратилась Олимпиада Николаевна к маме, – ладно бы он срисовал просто рабочее место, так он же изобразил и самого папу, что называется, в деле."
Юрий Стоянов
* * *
"За восемнадцать лет работы в театре я сумел усвоить восемь заповедей выездного актёра. Вот они:
1) Хорошо изучи свой аппетит накануне поездки, прислушивайся к желудку, составь рацион. Представь себе, что ты космонавт или что уходишь в автономное плавание на подводной лодке.
2) Главное, что ты должен знать о будущей стране пребывания, – это какое напряжение у них в сети.
3) Нож, отвёртка и изолента помогут тебе внедриться в любую розетку без переходника.
4) Поскольку тебе предстоит питаться концентратами и консервами, содержащими консервант, не забудь о пачке слабительного и пачке соды.
5) Захвати с собой продукты питания, отбивающие аппетит.
6) Запасись жевательной резинкой или дезодорантом для рта. Понадобятся уже через неделю.
7) Не забудь о концертном костюме. Может состояться шефский концерт в посольстве. Там обычно кормят.
8) Не стесняйся брать с собой много продуктов. Не комплексуй перед именитыми старшими товарищами. Запомни: в чемодане любого артиста, будь он даже народным СССР, то же, что и в твоём.
Итак, чемодан упакован. В путь."
Юрий Стоянов
* * *
"Раз в неделю Кирилл [Набутов] спрашивал меня:
– Ты ещё не ушёл из театра?
– Нет.
– Всё равно уйдешь. Твоё дело – телевидение.
Он мог позвонить мне в два часа ночи:
– Давай покидаем!
«Кидать» – значит обмениваться идеями по передаче.
И мы кидали...
Он заставлял меня быть одновременно репортёром, журналистом, сценаристом, режиссёром, ведущим. Но больше всего приучал к телевизионной режиссуре.
Иногда он приходил на монтаж за час до выхода передачи в эфир начитывать закадровый текст и говорил:
– Я потерял бумажки. Но ничего, я всё помню.
Я знал, что это неправда, что он устал и текст попросту не написан. Кира брал микрофон и начинал наговаривать под картинку. Как правило,
это выливалось в блестящую эмоциональную импровизацию.
Журналист Божьей милостью, эрудит, умница, трудяга. Огромного роста, с открытой улыбкой, ранимый, заводной, отходчивый, не знающий чувства зависти. И по сей день почти в одиночку везущий свой телевизионный воз.
В 1993 году он часто говорил нам с Ильёй:
– Вам нужно делать свою передачу. Я договорюсь об эфире на нашем канале. Делайте, делайте.
И мы сделали. Только на другом канале. На Российском. Но если бы не было «Адамова яблока», не было бы и «Городка». Я не забываю об этом."
Юрий Стоянов
Книга "Игра в «Городки»" (2017, 304 стр.) (pdf 16,6 mb) – сентябрь 2022
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Новая автобиографическая книга Юрия Стоянова раскроет вам тайны знаменитого актёра. Программу «Городок» смотрела взахлёб вся страна. Эстрадные номера, драматические спектакли, фильмы и сериалы с участием Юрия Стоянова и Ильи Олейникова видели многие. Что творилось на съёмочных площадках и за кулисами театра, через какие разочарования и препятствия пришлось пройти, чтобы стать любимцами огромной страны и не потерять при этом оптимизма и чувства юмора, – до сих пор знали лишь близкие и коллеги...
(Аннотация издательства)
Найти где-нибудь во дворе или на пустыре площадку размером 2 на 2 метра не так уж трудно. Это – пространство игры. В этом квадрате складываются разные фигуры из маленьких деревянных цилиндров. Нужно отойти на шесть с половиной метров и длинной битой попытаться сбить построенные фигурки – «вилку», «звезду», «ракету»... Это – правила игры. В неё любили играть писатели Толстой и Горький, певец Шаляпин и император Николай Второй, а ещё Ленин, Калинин, Ворошилов, Сталин... Игра не требует специальной амуниции, сложного инвентаря, не имеет ограничений по возрасту, больших денег в ней не заработаешь. Недорогая игра. Называется «городки».
Когда с Ильёй Олейниковым мы придумывали наш «Городок», то совсем не думали о подзабытой игре с похожим названием.
Юрий Стоянов
Фрагменты из книги:
"...О, Калькутта, я запомню тебя навсегда! Особенно фуршет на пароходике, шедшем по Гангу.
Несёт свои мутные воды священная река в Индийский океан. Плывём вверх по течению с фужерами в руках. Халява, сэр! На набережной прямо в воду сходят каменные ступени. Молящиеся в реке совершают омовение и... пьют воду, которую мы кипятим тридцать минут. Уже за городом на берегу кое-где виднеются костры. Это отправляют в последний путь усопших. Их здесь не предают земле, а по обычаю, сжигают... А на пароходике весело. Звучит очередной тост за советско-индийскую дружбу. Поднимаем фужеры... и тут я вижу нечто такое, после чего ещё долго не мог ни пить, ни есть. Плывёт по реке труп. На нём сидит огромный то ли гриф, то ли орёл и поклёвывает. Дальше – хуже. Ещё труп, и ещё, и ещё... И на каждом – по пернатому... Оказывается, в бедных семьях не хватает денег на бревна для достойного костра. Поэтому они исполняют обряд сжигания формально и отправляют родственников в вечное плавание. И вот плывут они мимо участников фестиваля Дней советской культуры в Индии...
О, Калькутта, спасибо тебе за то, что ты подарила нам с Володей Козловым шестиногого друга! Мы нашли его на дне сковородки с тушёнкой в ванной комнате нашего номера. Десятисантиметровый таракан! Мы поселили его в банке и назвали Кузей, в честь руководителя поездки. И питался он не хуже своего тёзки (во всяком случае, теми же продуктами). И ещё, Калькутта, я благодарен тебе за то, что здесь меня нашла чужая слава. Весь город был оклеен плакатами с физиономией местной кинозвезды, смазливого актёра, на которого я был безумно похож. Под смех моих друзей я раздавал автографы мальчишкам и грелся в лучах его славы. И если со мной когда-нибудь что-нибудь случится – пусть знает Олейников, что где-то в Калькутте живёт мой двойник."
* * *
"Накануне гастролей я слетал в Одессу навестить родителей. И там один знакомый капитан дальнего плавания дал мне, как выяснилось позже, бесценный совет:
– Юрчик, ты возьми с собой в Токио как можно больше пятнадцатикопеечных монет!
– Зачем?
– У них там все автоматы с едой, водой и сигаретами работают от монеты в 100 иен. Это, грубо говоря, доллар. И наши 15 копеек один в один подходят! Бери, не пожалеешь! Потом спасибо дяде Толику скажешь!
В то время от монеты достоинством 15 копеек работали у нас все телефоны-автоматы междугородной связи. Я пошёл на переговорный пункт и разменял там 15 рублей.
– На все! – сказал я.
Получилось 100 монет. «Спасибо» дяде Толику я мысленно произнёс в Японии ровно 100 раз! Автоматы заглатывали наши монетки и выдавали взамен горячие супы и пельмени, рис и лапшу с морепродуктами, соки, воду, пиво, сигареты и даже маленькие бутылочки подогретого саке. По дипломатическим коридорам бродила легенда, что когда чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза Николай Николаевич Соловьёв возвращался на родину, японцы сделали ему подарочек с намёком: вручили на прощание большой и тяжёлый мешок с 15-копечными монетами. Уважаемый Николай Николаевич, 100 из них – мои..."
* * *
"Выехали мы в лес. Я играл Робина. Сняли практически весь сюжет. Остался последний кадр. Илюша убегает от меня, но моя стрела настигает его. Придумали сделать так: Илья бежит от камеры и скрывается где-то лесу. Я, якобы наугад, стреляю куда-то вверх, и через паузу слышен крик, а потом отдельным кадром – Илюша лежит со стрелой в спине. На Олейникове был радиокомплект, так что мы могли слышать всё, что с ним происходит, и все его комментарии, а наши команды ему мы транслировали через мегафон. Вставили стрелу в арбалет. Илюха уже в лесу, видны только его очертания. Ассистент кричит:
– Илья Львович, мы сейчас выстрелим, а вы считайте вслух до пяти и потом падайте! Слышно нас?
Илья отвечает:
– Понял, давайте!
Прозвучала команда:
– Начали! Юрий Николаевич, огонь!
Ну, я и выстрелил куда-то вверх (как говорят артиллеристы, «по параболе»). Олейников где-то в лесу начал вслух отсчёт: «Пять, четыре, три, два, один...» – и вдруг закричал: «А-а-а-а-а!!!», и мы услышали звук падающего тела, а потом сквозь стон: «Стоянов, блин! Робин Гуд х...!!!»
Мы рванули в лес. Илюха корчился на траве. Из шляпы торчала стрела! Я думал, умру на месте! Хорошо, что шляпа была на него велика и костюмеры набили в неё какие-то тряпки. На голове у него появилась кровоточащая царапина. Просто чудо уберегло от большой беды. Наша гримёрша Инночка перекрестилась и сказала:
– Слава богу! А то завтра в газетах могла появиться статья: «Стоянов вывез Олейникова в лес и убил!» И посадили бы тебя, Юрочка, за «неумышленное убийство». И тебя бы, дурака, тоже посадили, – она кивнула на Лёшку.
– Что вы такое говогите?! А меня-то за что?
– А тебя, – сказал ему наш замдиректора Дима, – за «изготовление или приобретение технических средств, повлекших за собой смерть человека»! Оруженосец, б...ь".
Страничка создана 1 июня 2022.
Последнее обновление 11 сентября 2022.
