Произведения:
Роман "Как мы бомбили Америку" (2007, 256 стр.) (pdf 4,6 mb) – октябрь 2021
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Действие романа Александра Снегирёва разворачивается в Америке, куда два московских студента отправляются на лето: один – «срубить бабки», другой – попутешествовать. Это динамичная авантюрная история, написанная живо и остро, с предельной откровенностью, на которую способен настоящий талант.
Александр Снегирев – лауреат премии «Дебют» 2005. Роман «Как мы бомбили Америку» отмечен в 2007 году премией Союза писателей Москвы «Венец».
(Аннотация издательства)
Фрагменты из книги:
Как было оговорено заранее, нас покормили завтраком. В роскошном университетском зале с тёмными панелями и старой резьбой организовали «шведский стол». Синтезированное из порошка месиво, называемое омлетом, и пережаренные ломтики бекона, ободранного с боков генно-изменённых свиней, подавали в качестве основного блюда. К этому прилагались кексы с искусственными красителями, йогурты с ароматизаторами и яблоки, пахнущие полиэтиленом. Прекрасная идея «шведского стола» была попрана американцами, как пакт Молотова-Риббентропа Гитлером. Повсюду царила лишь иллюзия выбора. Я не гурман, я привык ко всему
благодаря моей, вечно опаздывающей на работу, мамочке, которая кормила меня чем угодно, но только не химикатами. В то утро я чуть не блеванул. Сдержался. Мне ещё надо было жить и работать в этой стране.
* * *
– Сколько прекрасного! – выдохнул я, переполняемый восторгом. Мы вышли из музея на белые ступени. – Какая концентрация прекрасного! Боже, я изнемогаю от любви к прекрасному! – я не юродствовал. Банальные слова лились сами собой. Я же не виноват, что других слов для таких случаев не придумали. В тот момент меня в самом деле охватило невероятное благоговение перед миром, перед Всевышним и перед творениями человека. Обессиленный, я опустился на мрамор, истертый тысячами ног.
– Искусство – великая тайна! Сколько прекрасных тайн хранят эти стены!
– Тайн... – скептически повторил Юкка и закурил. – Я слышал, что в Москве, на стройках новых домов, мёртвых гастарбайтеров замуровывают в стены, чтобы не возиться. Вот это, я понимаю, тайны в стенах.
– Это как? – возвышенное настроение как ветром сдуло.
– А так, мне знакомый архитектор рассказывал. А ему один прораб, по пьянке.
– Ну-ка, поподробнее.
– Строителями в основном всякие чурки вкалывают, без роду без племени. Типа, как мы здесь. Работают нелегально, естественно. Строительным компаниям не выгодно их оформлять – налоги, тягомотина. Ну вот и прикинь, если такой чурка упадёт с лесов или помрёт от воспаления лёгких, куда его девать? Он же нелегально работал, регистрации нет. В моргах взятки давать дорого, вот они их просто в опалубку складывают и бетоном заливают.
– А как же пустоты?
– Какие пустоты?
– Ну, тело ведь усыхает, и образуется пустота. Здание может рухнуть.
- Они же не лохи, у них там инженеры деньги получают, всё рассчитано.
Роман "Нефтяная Венера" (2009, 2016, 320 стр.) (pdf 7 mb) – июль 2021
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
«Юноша и девушка, едва перешагнув пубертатный возраст, полюбили друг друга. На девушке это соответствующим образом сказалось – она понесла и родила ребёнка-дауна. Влюблённые в ужасе – психическая травма, истерика, раздор. От ребёнка они отказываются – никто не согласен жертвовать своей молодой, ничем не примечательной, но всё-таки единственной жизнью ради безнадежно больного отпрыска. В результате родители юноши берут внука-дауна на воспитание. ...Главное же, что происходит и захватывает читателя в книге, – процесс очеловечивания главного героя через общение с капризным, обидчивым, неполноценным и, в общем-то, нечеловеческим (но при этом всё-таки родным) существом Ваней. И Ваня при этом тоже очеловечивается. Очеловечивается, не меняясь, – метаморфозу претерпевает не персонаж, а отношение к нему читателя, в чьём сознании автор производит явственный сдвиг. ...Роман сильный. Очень сильный».
Павел Крусанов
Содержание:
Нефтяная Венера ... 5
Александр Снегирёв: о любви, о судьбе, о литературе ... 284
Аглая Топорова. Что гложет Александра Снегирёва? ... 308
Бывает даже жаль, что некому прочитать мне мораль или дать совет. Раньше хоть мать звонила, а теперь никого. Чтобы не сдуреть в этом замкнутом, полном призраков пространстве, хожу с Ваней на выставки и в музеи. У Вани льготы. Время от времени случаются эксцессы. На вернисаже шоколадных
изделий при старой кондитерской фабрике стоило мне отвлечься, как Ваня сожрал один из экспонатов. На глазах у вытаращившей глаза смотрительницы откусил сразу половину толстого бока шоколадной свиньи. Когда я подбежал, Ваня, весь перемазанный шоколадом, уже подбирался к хвостику. Несмотря на то что редкие его зубы рвали тело свинки на части, она улыбалась порочными губками и подмигивала синим глазурным глазком. Пришлось спешно ретироваться. С тех пор
посещаем только несъедобные экспозиции.
(Фрагмент)
Роман "Тщеславие" (2010, 255 стр.) (pdf 7,7 mb) – ноябрь 2021
(OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США);
обработка: Давид Титиевский (Хайфа, Израиль))
Димке Козыреву двадцать семь. Димка добрый и честный. У него есть любимая девушка и хорошая работа. Только тачки нет... Наступает кризис. Девчонка уходит, с работы увольняют. Последний шанс – победить в литературном конкурсе.
Не жди решения жюри сложа руки! Займись рукопашным боем, подставляй соперников, будь беспощадным! Ни шагу назад!
Детективная история о том, как Димка Козырев стал писателем. Юмор и рыдания, кровь и нежность, блеск власти и нищета закоулков, а также призрак Арсения Тарковского в новом романе Александра Снегирёва «Тщеславие».
(Аннотация издательства)
Сборник "Бил и целовал" (2016, 320 стр.) (pdf 5,8 mb) – январь 2022
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
«Мы стали неразлучны. Как-то ночью я провожал её. Мы ласкались, сидя на ограде возле могилы. Вдруг её тело обмякло, и она упала в кусты ярких осенних цветов, высаженных рядом с надгробием. Не в силах удержать её, я повалился сверху, успев защитить её голову от удара. Когда до меня дошло, что она потеряла сознание, то не придумал ничего лучшего, чем ударить её по щеке и тотчас поцеловать. Во мне заговорили знания, почерпнутые из фильмов и детских сказок, когда шлепки по лицу и поцелуи поднимают с одра. Я впервые бил женщину, бил, чередуя удары с поцелуями».
В новых и написанных ранее рассказах Александра Снегирёва жизнь то бьёт, то целует, бьёт и целует героев. Бить и целовать – блестящая метафора жизни, открытая Снегирёвым.
(Аннотация издательства)
Содержание:
Божественный вензель ... 5
Внутренний враг ... 18
Как бы огонь ... 100
Скребётся ... 132
Он скоро умрёт ... 157
Чувство вины ... 178
Крещенский лёд ... 243
Бил и целовал ... 266
Моя борьба ... 284
Письма от Ренэ ... 303
Роман "Вера" (2016, 288 стр.) (pdf 5,4 mb) – февраль 2022
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
В центре повествования – судьба Веры, типичная для большинства российских женщин, пытающихся найти своё счастье среди измельчавшего мужского племени. Избранники её – один другого хуже. А потребность стать матерью сильнее с каждым днём. Может ли не сломаться Вера под натиском жестоких обстоятельств? Может ли выжить Красота в агрессивной среде? Как сложится судьба Веры и есть ли вообще в России место женщине по имени Вера?..
Роман-метафора Александра Снегирёва ставит перед нами актуальные вопросы.
(Аннотация издательства)
Сборник "Счастливый случай: реальные истории из жизни современных писателей" (2016, 448 стр.) (pdf 8,6 mb) – апрель 2024
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Серия «Перемены к лучшему» – это сборники жизнеутверждающих историй из жизни современных писателей.
В первой книге серии «Как я изменил свою жизнь к лучшему» собраны реальные истории преодоления трудностей твёрдостью воли, силой характера. Во втором сборнике любимые писатели – Виктория Токарева, Александр Снегирёв, Владимир Вишневский, Ирина Муравьёва, Татьяна Веденская, Сергей Литвинов и другие – повествуют о своей удаче, о счастливом случае, изменившем их жизнь.
Все авторы и создатели этой книги желают вам чудес и нежданных подарков судьбы!
(Аннотация издательства)
Содержание:
Татьяна Веденская. Сияющие аметисты ... 7
Владимир Вишневский. Как мы с папой друг друга спасали ... 27
Александр Мелихов. Инцидент ... 33
Дмитрий Иванов. Попугай ... 53
Георгий Данелия. Перст судьбы ... 61
Елена Нестерина. Множечко везения ... 71
Александр Снегирёв. Очередь ... 87
Елена Крюкова. Дворянское собрание ... 97
Борис Шапиро-Тулин
Сон в руку ... 119
Марсианин ... 123
Ирина Муравьёва. Поклон тебе, Шура ... 133
Юрий Буйда. Целую твои ножки белые ... 141
Екатерина Неволина. Причудливо тасуется колода ... 151
Роман Сенчин. Ветрянка ... 161
Валерий Бочков. Пять квартир на Фрунзенской набережной ... 175
Галина Лифшиц-Артемьева. Со-бытие ... 189
Виктория Токарева. Золотой ключик ... 203
Алексей Макушинский. Остерго ... 209
Анна Матвеева. Хотел ... 229
Наталья Калинина. Писательство ... 249
Борис Евсеев. Короткая надпись ... 281
Владимир Сотников. Совпадение ... 295
Антон Чиж. Красный, как жизнь ... 301
Елена Вернер. Мой старший брат Джим Хокинс ... 317
Сергей Литвинов. 27 ... 327
Лариса Райт. Мои университеты ... 359
Андрей Кузечкин. Without you near me ... 373
Улья Нова. Ищет хозяина ... 389
Александр Староверов. Эдем: туда и обратно ... 397
Ирина Щеглова
Переделка в Переделкино ... 413
Магия ... 421
Андрей Ромм. Мелочей не бывает ... 433
"– А где очередь стояла? – спросил я.
– Вот там, – отец махнул рукой в сторону шумной улицы. – Как раз вон на той площади собрался народ. Я подошёл, думал быстро дойду до Колонного зала, где был выставлен гроб, попрощаюсь и домой.
– Много народу было?
– Сначала немного, а потом толпа. Мы с товарищами старались держаться вместе, но скоро нас растащило. Помню, так сдавило, что я даже ноги поджал и не падаю – толпа меня несёт. Хорошо, как на море, только дышать трудно.<...>
– Когда толпу стало мотать, когда сдавило и я ноги поджал, то увидел рядом старушку, – продолжил отец. – Нас прижало к дому, и она стала кричать, что задыхается. А я ничего сделать не могу, я сам задыхаюсь. А в доме, прямо перед нами, дверь. Сначала все подъезды были открыты, потом их уже изнутри заперли, чтобы народ по нужде не ходил. Старушка пыталась дергать дверь, но куда ей. Когда в следующий момент откатило, я тоже дёрнул. А за дверью мужик какой-то, держит и не пускает. Тут на нас опять навалились, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Старушка едва голосит. И я подумал, что, может, и ладно, я же не всесилен. Но через секунды, едва я смог шевелиться, я снова схватился за ручку, каким-то неимоверным коротким усилием приоткрыл дверь и втолкнул туда едва живую старушку. И сразу эту дверь мною и захлопнуло. Так к ручке придавило, я думал, рёбра сломает.
Наша длинная очередь хоть и медленно, но двигалась в сторону храма искусства, теперь мы стояли между двумя рядами железных ограждений.
– Потом меня отнесло к железной ограде, – продолжил отец. – Не к такой, как эти, а к решётке с острыми пиками высотой по грудь. Как меня к этой решётке прижало, как поволокло...
Отец усмехнулся и рассказал, что в тот день, когда объявили о смерти, всех отпустили с лекций для того, чтобы можно было проститься. Он с приятелями пошёл, толпа их скоро закрутила и его, одетого в отцовское кожаное пальто, прижало боком к чёрным остриям. Ещё чуть-чуть и насадило бы. Но не судьба, даже не оцарапало, только тащило вдоль, и он смотрел, как с пальто одна за другой отлетают пуговицы.
Подростки-полицейские получили радиоимпульс и пропустили очередную партию, в которую угодили и мы. Мы шли по коридору, образованному двумя рядами переносных ограждений, лишённых углов и каких бы то ни было острых деталей.
– К вечеру чекисты сформировали нормальную очередь по двое, по трое, отгородили грузовиками, и давка прекратилась, – сказал отец, когда мы дошли до следующего кордона и остановились. – Вдоль тротуара нагребли кучи потерянной обуви, и те, кто в толкотне остался без одного, а то и без двух ботинок, рылись в этих кучах, подыскивая что-нибудь подходящее. Ночью грузовики включили фары. Над очередью поднимались клубы пара, и в этих клубах скакали странные, искажённые тени.
– А с туалетом как? – спросил я.
– Мужики становились в кружок, женщины терпели. Чтобы не замерзнуть, мы с соседом толкались плечами, – отец толкнул меня плечом. Не сильно, но от неожиданности я едва не упал. Всегда надо стоять устойчиво, никогда не знаешь, когда получишь удар. Я легонько толкнул отца. Его плечо, даже через две наших плотных куртки, показалось очень худым, кожа да кости. Толкание и в самом деле согревало. Отец продолжил рассказ.
Когда стало светать, пробежал шепоток, что в некоторых грузовиках трупы. Какой-то пацан подтянулся, схватившись за зелёный борт ближайшего. Машин в те времена было мало, легковые все были чёрными, а грузовики военного цвета, зелёные. И только в пятьдесят восьмом году, к Фестивалю молодёжи и студентов, когда в Москву приехали тысячи иностранцев, некоторые грузовики покрасили в оранжевый. Короче говоря, пацан подтянулся и заглянул в кузов. И отпрыгнул, вертя быстрыми глазами, ставшими вдруг неприятно насытившимися. Любопытство повлекло отца так же неодолимо, как несколько часов назад его влекла толпа. Подойдя к грузовику, он схватился за дощатый борт и тоже подтянулся.
У Проспера Мериме есть новелла «Взятие редута» – ветеран наполеоновский войн вспоминает бой при деревне Шевардино. Сиплым голосом имеющего несколько ранений человека он говорит, как они подошли к укреплениям, взобрались на вал и увидели строй русских гренадёров, направивших на них ружья, и артиллеристов с зажжёнными фитилями. А в следующий миг грянул залп.
Прямо перед лицом отца раскинулись женские ноги в синих рейтузах. Кузов был полон телами."
(Фрагмент рассказа Александра Снегирёва "Очередь")
Страничка создана 10 июля 2021.
Последнее обновление 17 апреля 2024.
