|
|
Евгений Павлович ЛЕОНОВ
(1926–1994)
ЛЕОНОВ, ЕВГЕНИЙ ПАВЛОВИЧ (1926–1994), русский актер театра и кино. Народный артист СССР (1978).
Евгений Леонов родился в Москве 2 сентября 1926, жил с семьей в коммунальной квартире на Васильевской. В 1941 поступил в Авиационный техникум им. С. Орджоникидзе, но, не окончив его, в 1943 сдал экзамены в Московскую театральную студию и поступил на курс педагогов А.А. Гончарова и Е.М. Шереметьевой. Через четыре года был зачислен в труппу театра им. К.Станиславского, где проработал почти двадцать лет.
Одна из наиболее запоминающихся работ Е.Леонова в этом театре – роль Лариосика в спектакле Дни Турбиных по одноименной пьесе М.Булгакова (1954). Лариосик Е.Леонова – существо душевное, чистое, непосредственное в проявлении чувств. Просто нельзя не любить и не жалеть его. «Леонов – второй Яншин», – писали театральные критики Москвы. Но Евгений Леонов, унаследовав эту роль от Михаила Яншина, словно эстафету, не повторял ее, а как хороший ученик, развивал.
Первая заметная роль Е.Леонова в кинематографе – роль скромного, тихого буфетчика Шулейкина в фильме Полосатый рейс (1961). Герой Леонова втянут в водоворот событий по легкомыслию. Шулейкин стыдится своего вранья, сам от него страдает, и поэтому вдвойне комичен. Леонов, буфф и эксцентрик, сумел в этой роли соединить гротеск с жизненной правдой. Когда Евгения Леонова спрашивали, почему он стал комиком, он смеялся: «Потому что у меня лицо круглое». Но Леонов был не только комедийным актером. Его драматический талант проявился и на подмостках сцены, и через объектив кинокамеры.
В 1963 в театре выходит премьера Трехгрошевой оперы по Б.Брехту. Е.Леонов исполняет Пичема, строя роль на контрастах. Пичем в исполнении Леонова – жестокий, коварный и… жалкий, несчастный старик. Он погружен в «работу» растления людей, обмана. Пичем-Леонов, безжалостный к жертвам, сам оказывается жертвой.
В 1963 художественным руководителем театра стал Б.А.Львов-Анохин. В 1966 Е.Леонов сыграл одну из двух главных ролей в спектакле Антигона по Ж.Аную. Леонов-Креон предлагал Антигоне компромисс не как подлость, а как благо, как разумное понимание жизни. Он не презирал, не игнорировал стремлений Антигоны к идеалу. Он ей предлагал осмыслить свой выбор.
С 1969 Е.Леонов работал в театре им. В.Маяковского, где среди прочего в 1972 исполнял роль Санчо Пансы в спектакле Человек из Ламанчи. Для режиссера А.Гончарова в этом спектакле была важна открытая театральная условность, подчеркнутое ощущение игры. Леонов играл легко, весело, на одном дыхании. Его герой – умный, самостоятельный, осторожный, философски настроенный толстяк. Забавный и нелепый, земной и мечтательный.
Через несколько лет, уже в театре «Ленком» Леонов играет Николая Алексеевича Иванова в спектакле Иванов (реж. М.Захаров и С.Штейн). Он внутренне берет своего героя под защиту. Его Иванов без вины виноват. Самокритичность – вот фундамент глубокой симпатии к Иванову-Леонову. Он смешон и жалок. Готовясь к роли, сам Евгений Леонов рассуждал: «Безвременье рождает „порядочного обывателя“. Если ты вышел из игры – ты обыватель. Ум не оставил тебя, способность критически видеть и мыслить сохранилась. Взгляды не переменились, но время вышибло тебя из действия, невыносимо трудно стало сохранить себя. Чем собственно ты лучше этой пошлой публики в гостиной Лебедевых? Тем, что ты видишь их низость, и только-то? А что ты им противопоставишь? Слова, слова, одни слова!..»
В том же, 1969, Е.Леонов снимается в кинокартине Гори, гори, моя звезда, где играет хозяина иллюзиона, киношника, который воплотил в себе некий тип «художника», живущего за счет своей феноменальной способности приспособляться. С каким упоением герой Леонова отдается своей деятельности! Когда в городе белые, он крутит незамысловатую ленту и комментирует её таким образом, чтобы это отвечало настроениям зала. Город занимают красные, и его «афиша» претерпевает соответствующие изменения.
Через два года на экраны вышел фильм Белорусский вокзал. Иван Приходько-Е.Леонов – человек, к которому не прилипает шелуха жизни, быта, мелких конфликтов. Герой Леонова, сам того не подозревая, в каждом своём поступке остается мудрым, терпимым к человеческим слабостям.
В Джентльменах удачи Е.Леонов исполнил сразу две роли – директора детского сада и «вора в законе». Перевоплощаясь в бандита Трошкин-Е.Леонов сохраняет едва уловимый оттенок иронии к «Доценту». Когда сложности метаморфозы преодолены и выучен тюремный жаргон, Трошкин-Е.Леонов, не разоблачая себя, становится для остальных членов банды не беспощадным главарем, а образом воспитанности и гуманности. Как трогателен он в своей наивной деловитости, стремлении растопить замерзшие сердца своих «подчиненных»: организовать поход в театр, приготовить скромные подарки на Новый Год.
В фильме Афоня Е.Леонов сыграл штукатурщика Колю, друга главного героя. Без него невозможно было бы понять историю перерождения и саму возможность перерождения Афони, так как в нем наивный, но чистый душой Коля-Леонов обнаруживает доброе, светлое начало.
Старший сын – пьеса А.Вампилова, по которой снят фильм с участием Евгения Леонова. Возможно, именно роль Сарафанова вобрала все самые яркие черты Леонова-актера, именно в ней со всей полнотой проявился его самобытный драматический талант: мастерство психологического анализа, ироничные и забавные нотки простодушия, непревзойденный, тонкий артистизм, душевная незащищенность. Сарафанов Леонова – чудак, ранимый и великодушный. Его сбивчивая речь афористична: так выдает себя органическая неспособность человека к красноречию. Он говорит только самое важное, чего нельзя не сказать. Это и оказывается незамысловатой житейской, а чаще жизненной мудростью.
Обаятельную внешность и улыбку Евгения Леонова запечатлел кинематограф. Но он остался в памяти зрителей не только как комедийный и драматический актер. Его голос, пожалуй, как никакой другой, ценен в искусстве советской мультипликации. Ведь голосом Е.Леонова спорил с Пятачком, пел свои беззаботные песенки Винни-Пух, самый очаровательный в мире медвежонок, любимец детской (самой благодарной!) публики.
29 января 1994 собираясь на спектакль Поминальная молитва, Евгений Павлович Леонов почувствовал себя плохо и скоропостижно скончался. 1 февраля он был похоронен на Новодевичьем кладбище.
(Из энциклопедии "Кругосвет"; на снимке: отец и сын в фильме "Гонщики", 1972)
Книга "Письма сыну" (1992) (html 476 kb; pdf 233 mb) – март 2004, сентябрь 2020
Два обстоятельства хотел бы я поведать читателю, который возьмет в руки эту книгу.
Первое: мою книгу написал не я, вернее, не только я.
Дело было так: одно московское издательство предложило мне написать книгу в серии «Мастера искусства – молодежи». Возникла пауза, такая большая сценическая пауза – немая сцена! – но я не отказался. Поскольку я пел, не умея петь, и даже пел перед изумленным Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем его сочинение к фильму «Москва – Черемушки», не попадая ни в одну ноту, то я и на этот раз на что-то надеялся. Я стал рассказывать своим друзьям об этом предложении. Все в недоумении пожимали плечами: как, мол, так, книгу написать, легко сказать. Я и сам это понимал. Но у меня есть друг – Нинель Хазбулатовна Исмаилова. Она журналист. Мы с ней двадцать лет беседуем об искусстве, о жизни, об Андрюшках. У меня есть сын Андрей, и у нее есть сын Андрей, и они тоже дружат; и считается, что я их балую, а она их воспитывает, а когда я их воспитываю, она их балует. Поэтому мы вместе сделали телевизионную передачу для родителей «О пользе смеха в воспитании». А еще раньше она написала обо мне книгу, которая вышла в издательстве «Искусство». И если я затрудняюсь ответить на какой-нибудь вопрос о своем творчестве, я звоню ей – и все проясняется. И вот я ждал, что скажет она.
Она улыбнулась и сказала: «Хорошая книга может быть знаешь какая? – Я не знал. – Письма сыну».
Возникла пауза. Все, кто был в комнате, переглянулись. Большая пауза, которую в кинематографе принято забивать дикторским текстом. Дело в том, что я по своей актерской профессии много разъезжал и всегда писал письма сыну, и когда он был совсем маленький, и когда вырос. Многие письма сохранились, но я понимал, конечно, что для книги надо писать заново – нужен иной, не внутрисемейный масштаб разговора о жизни и творчестве, и надо попытаться сформулировать свое кредо. Немая сцена кончилась, и мы договорились о беседах, которые стали записывать на магнитофон. И работа пошла.
Так образовалась эта литературная семья, которую скрепила круглая печать издательства.
Второе: эта книга не мемуары в обычном смысле, хотя материалом для нее послужили мои жизненные наблюдения, встречи, разговоры, впечатления. Изложены они подчас как воспоминания, но не хронология определяет последовательность событий и фактов моей жизни, а логика размышлений, обращенных к сыну – школьнику, студенту, артисту, солдату. Мне кажется, подлинная цена наших знаний о жизни обнаруживается не сразу; с годами в сознании расширяется значение того или иного события, ибо память соединяется с новыми впечатлениями. Человеческая память не сундук со старьем, мы помним то, что не теряет для нас смысл, а стало быть, связано непосредственно с сегодняшним чувством.
Евгений Леонов
Содержание:
Письма школьнику
Письма студенту
Письма артисту
Письма солдату
Фрагмент из книги:
Москва
Андрей, думаю, писать тебе сейчас надо не только о театре, что да как тут у нас происходит, но и обо всем, что мне удается увидеть, узнать, прочитать, чтобы ты не очень отрывался от наших с тобой забот. Я хочу, чтобы по-прежнему у нас были общие художественные впечатления, чтобы у тебя не стало их меньше оттого, что ты солдат, а мы все-таки
штатские...
Был в Переделкине в писательском доме, навещали с режиссером нашего автора, и случилось там замечательное знакомство – с переводчицей Сент-Экзюпери Норой Яковлевной Галь. Это такая удивительная женщина, что ее в самом деле можно назвать мамой Маленького принца. Я начал говорить что-то вроде того, что «Маленький принц» – не книга и не то, что хочется определить как явление искусства, это событие в жизни людей и т. п. И хотя, конечно, путался в словах, но был искренен, заслужил доверие писательницы и получил в награду рукопись, которую прочитал не отрываясь и о которой спешу тебе рассказать.
Это роман англо-австралийского писателя Невила Шюта «Крысолов», который будет скоро напечатан, и ты и все его прочитают. Автор – личность весьма примечательная, значительная: окончил Оксфордский университет, участник двух мировых войн, авиаконструктор, был бортинженером в перелете Лондон – Монреаль 1930 года, написал несколько романов, реалистических, приключенческих, фантастических, в 1960 году он умер. Я смотрел фильм Стенли Крамера «На берегу», кажется, тебе рассказывал или писал, – страшный фильм, об атомной катастрофе и падении человека, сделанный по другому роману Невила Шюта. «Крысолов» у нас не издавался раньше и не переводился, написан был в начале Второй мировой войны (еще до 22 июня сорок первого года), действие его происходит в оккупированной фашистами Франции. Это одно из сильнейших антифашистских произведений, я бы сказал, даже вообще антимилитаристских, антивоенных. Название и отчасти сюжет навеяны средневековой немецкой легендой, в которой говорится, как бродячий музыкант предложил избавить город от наводнивших его крыс. Звуками флейты он выманил крыс из домов и амбаров, завел в реку и утопил. Но жители города обманули его, и, не получив обещанной платы, Крысолов, пока взрослые были в церкви, при помощи той же флейты увел из города всех детей... В романе, я бы сказал, можно обнаружить намек на сюжетный мотив легенды, и только, потому что это
произведение – настоящее свидетельство очевидца. Роман писался по свежим следам нашествия фашистских крыс и написан с такой достоверностью, конкретностью деталей и переживаний, что сердце сжимается.
Герой этого романа, англичанин старик Хоуард, старается увезти из Европы, от войны и пожарищ, от страха и ненависти, детей. Детей не своих, это дети разных национальностей, которые случайно оказываются на его попечении, там двое маленьких англичан – Рони и Шейла, их родители отправляют к тетке в Оксфорд, бедная маленькая Роза и Пьер – французы, польский еврей Маркан и немка Анна, которую гестаповцы тайно отправляют к брату.
С детьми старик попадает в бомбежку. Они шли по дороге, машины тянулись медленно, за ними обозы с беженцами и нескончаемый поток людей. Самолеты летели низко над дорогой, раздался треск – и от самолета отделилось пять бомб. И началось безумие. Старик видел стрелка в задней кабине, это был совсем молодой немец, юнец лет двадцати. На нем было желтое кепи какого-то студенческого союза, он стрелял в них и смеялся. Бомба попала в машину, а когда старик с детьми подошли поближе, они увидели недалеко от машины мальчугана лет пяти. В машине были его родители, он стоял не шевелясь, будто окаменел, лицо застывшее, почти что серое... Никогда за свои семьдесят лет Хоуард не видел такого выражения лица у ребенка. Он подошел и молча взял его за руку. Мальчик все время молчал, и старик думал, что его новый подопечный немой...
Поскольку в романе большое место занимают дети, то война возникает как воплощенное безумие, бездарность и тупость, как звериная вакханалия. И так как старик понимает, что в мир детства война никак не укладывается, он все время озабочен тем, чтобы дети не испугались. Должен тебе сказать, что отношение старика к детям для меня лично явилось открытием истины всей педагогики. Какую деликатность проявляет старик не то чтобы к каждому ребенку, а они, естественно, очень разные, а к тому, что вообще в нашей жизни обозначается словом «детство». Иногда, представляешь, он, старик Хоуард, не смеет даже предупредить их об опасности, ему, например, надо было сказать детям, чтобы они не говорили по-французски, но как же им это сказать, как объяснить, что могут услышать взрослые люди и убить их за это... В самом деле, безумие какое-то.
Давно уже, кажется, я не плакал над книгами. Ах, Боже мой, неужели не все мы, люди, живущие на земле, – люди.
Роман как будто написан для экрана, вот бы догадались сделать фильм, я бы с радостью сыграл роль старика. Впрочем, такую роль каждый захотел бы сыграть. Рон Моуди сыграл бы ее гениально – помнишь, старик, главарь нищих из «Оливер!», – а вообще, каждый мужчина хотел бы быть в роли человека, который спасает детей от войны.
Вот этих чужих детей старик хотел переправить в Англию, а оттуда в Америку, к своей дочери. Если бы я был американцем, я бы гордился, что в ту войну детей, спасая от фашистской чумы, отправляли в Америку.
Роман будут печатать в журнале «Урал» в трех номерах, как только выйдет, я тебе его пришлю обязательно. А пока на прощанье вот тебе рисунок Маленького принца. Узнаешь?
Обнимаю.
Отец
Ссылки:
Сайт памяти актёра "Евгений Павлович Леонов"
Страничка создана 19 марта 2004.
Последнее обновление 2 сентября 2020.
|
