Книга "Мама и папа" (1994) (html 318 kb) – апрель 2009
– копия с сайта "История еврейского народа"
Оглавление:
Дом, в котором я живу
Как твоя фамилия?
Мужчины и женщины
Когда мы уходим – куда мы уходим?
Две копейки на любовь
Последняя глава
Лев Аннинский. В стенах и за стенами. (Послесловие)
Фрагменты из книги:
"Вещи можно сохранить, звуки – воспроизвести, но нельзя перенести в будущее запахи дома. Их возвращают и лишь ненадолго удерживают (как тепло у зимнего костра) щедрые на быстрый огонь, набегающие и тут же куда-то ускользающие ассоциации. Кто-то жарит на лестничной клетке рыбу – запах въедливый, противный, жильцы отмахиваются от него, как от докучливых комаров. Но однажды останавливаешься и «слышишь» благовоние бабушкиной фаршированной рыбы, терпкие – лаврового листа, хмельные до головокружения – хрена. У запахов дома свой нрав, свой характер – они бывают добрыми и злыми, ласковыми и раздражающими. Добрые приносили стабильность, покой. Они не преследуют, они сосуществуют со мной, как верные друзья, которых можно месяцами не видеть, но при этом знать, что они есть."
* * *
"Этот человек никогда не мылся. Какой-то шутник, наверно, в отместку за "добрые" дела, убедил его, что вода "высушивает" легкие. Его образования хватило как раз на то, чтобы в это поверить. Он был герой прошлого, как выяснилось в будущем, – фиктивный. А в настоящем – управдом. Пока папа делал для фронта "катюши", а мама таскала на заводе опилки, он, воспользовавшись нашей задолженностью за квартиру (не до того было), самовольно вселился в комнату, которая ему, всесильному управдому, имела несчастье понравиться. Нам милостиво оставил вторую, поменьше, – шестнадцать метров. Борьба за возвращение нашей бывшей комнаты стоила папе семи лет жизни вне дома. Своей упорной тяжбой за правду отец утомил "героя". Сочинив очередной донос, с помощью которых он, по-видимому, не впервые освобождался от неугодных ему людей, управдом избавился и от докучливого соседа. Тогда, конечно, мы этого не знали, как не знали, что папа прямо из Москвы только ему ведомым путем собирался перейти границу... государства Израиль, чтобы стать там... министром иностранных дел. Папа посоветовал следователю для большего правдоподобия сделать его, по крайней мере, министром тяжелой промышленности. Впрочем, согласно приговору, еще до перехода границы папа вместе с другими членами некой антисоветской сионистской организации, которую возглавляли якобы Эренбург и Михоэлс, "намеревался нанести удар в спину Советской власти и лично товарищу Сталину"."
* * *
"Я всегда гордилась маминой красотой, жалела, что больше похожа на папу, но комплексы не мучили меня, и когда мне говорили: "Какая у тебя красивая мама", – я про себя думала: а какая еще у меня могла быть мама – только такая, другой я себе не представляла. Я прекрасно понимала, что мама должна нравиться, что в нее должны влюбляться. Но все это, как говорится, чисто умозрительно, а в реальной, сегодняшней жизни был папа, и только папа, даже тогда, когда его не было, ибо я хорошо изучила биографию жен декабристов и считала, что женщина должна идти за мужем, а если такое невозможно, она должна его ждать. Вот так – должна, обязана... И все-то я знала, на все наперед у меня были готовые решения."
* * *
"В воскресенье кладбище напоминает парк. В воскресенье и праздничные дни. По центральной аллее ходят толпы возбужденных людей, похожих на экскурсантов, потерявших своего экскурсовода и потому решивших самостоятельно осматривать "достопримечательности". Центральная аллея – вывеска кладбища. Здесь соперничают память подлинная и память показная. Скорбь душевная и скорбь материализованная. Здесь стремление перевести красоту человека в памятник ему соседствует с потугами "переплюнуть" соседа, "отгрохать" такое... отчего за живущих стыдно, а тех, кто покоится под мраморными глыбами, – жалко. Почему-то кажется, что чем меньше любили живого, тем больше вложили денег в мертвого, как бы пытаясь количеством камня искупить количество своей перед ним вины. Около таких памятников о человеке не думаешь – больше о сумме, вложенной в память о нем."
Книга "Ещё ничего не случилось" (1972, 99 стр.) (pdf 2,8 mb) – сентябрь 2021
– копия из библиотеки "ZLibrary"
Тема, которую я выбрала для своей книжки, – достоинство. Понятие это моральное, философское. Толкование у него, в общем-то, одно:
достоинство – это осознание человеком своего общественного значения, своих ценностей, форма самоуважения, по которой окружающие нас люди определяют и своё к нам отношение. Без самоуважения, основанного на истинных ценностях, человек не полезен ни себе, ни обществу, ибо принижены тогда его представления о самой себе, а значит, и о своём долге перед нашим обществом.
О достоинстве писали и думали лучшие люди всех времён. Биографии многих из них – уже книги о достоинстве. И всё-таки я решила отказаться от биографий великих. Их опыт – фактор истории, опыт поколений. Наш с вами – пока лишь капля в море человеческих поисков и ошибок.
Я взялась за перо, чтобы вместе с вами подумать об этой нашей обыкновенной жизни, о том, как определить её значимость. Вопросы эти сложные. Их, безусловно, не решит моя тонкая книжка.
И всё-таки если мне удастся хоть немного приблизить себя и вас не к решению проблемы, а к необходимости над ней задуматься, будем считать, что мы не потратили время напрасно.
(От автора)
Сборник интервью "Инна Чурикова. Судьба и тема" (2013) (pdf 6 mb) – май 2021
– копия из библиотеки "ZLibrary"
Между первой и второй частями книги проходит почти 30 лет. Изменилась страна. Актриса сыграла новые роли в театре и кино. Шесть бесед Аллы Гербер с Инной Чуриковой. "Инна Чурикова. Судьба и тема" – разговор не только об актёрской профессии, но о переменах в обществе, о детстве, семье и самых важных событиях в жизни.
(Аннотация издательства)
Ссылки:
Сайт "Холокост"
Страничка создана 6 апреля 2009.
Последнее обновление 14 сентября 2021.
